Очень часто приходится слышать какие-то весьма «дикие» фантазии о «Эдиповом комплексе» не только от людей, не обременённых психологическими знаниями, но и от «специалистов», считающих себя экспертами в сфере человеческой психики и человеческих взаимоотношений.
Важно понимать, что «Эдипов комплекс» - это отнюдь не «комплекс» в смысле какой-то «закомплексованности», а не более чем «психологическое новообразование», «период, стадия развития психики ребёнка», через который проходят все люди, «сумевшие стать взрослыми».
И эдипова ситуация, и более ранняя депрессивная позиция никогда не заканчиваются, но требуют переработки в каждой новой жизненной ситуации, на каждой стадии развития, и каждый раз это значительно пополняет опыт или знания.
В мире науки влияние нового знания, выходящего за пределы нашего прежнего взгляда на вещи, поначалу разрушительно, необходимы исследования, отказ от некоторого существующего порядка - интеграция нового требует изменения нашего мировоззрения. И это вызывает у нас враждебность, так как угрожает нашей безопасности, бросает вызов нашим притязаниям на всезнание, обнаруживает наше невежество и ощущение собственной беспомощности, а также высвобождает нашу скрытую ненависть ко всему новому или незнакомому - ко всему, что мы не рассматриваем как некое продолжение нас самих или что не заключено в привычные границы нашего привычного "психического ландшафта". И в эти моменты мы снова оказываемся в том же состоянии, что и младенец в депрессивной позиции, «горюющей» о «своей матери, вышедшей в соседнюю комнату» - но по его ощущениям «возможно оставившей его таким образом навсегда».
Депрессивная позиция неизбежно и естественно возникает в младенчестве как результат развития способностей младенца воспринимать, узнавать, помнить, определять своё местонахождение и предвосхищать события. Это не просто расширение осведомлённости и знания – это разрушение существующего «психического микромира младенца». То, что раньше было отдельными мирами - безвременное блаженство в одной идеальной вселенной и ужас и преследование в другой альтернативной «плохой» вселенной – сейчас оказывается единым миром. И у этих противоположенных переживаний одно начало. Источник всего хорошего, что любят в фантазии как «идеальную грудь», оказывается тем же объектом, что и «ненавистная и плохая» грудь, воспринимавшаяся прежде как источник всего плохого, как сущность зла. И тогда утрачивается невинность в двух значениях этого слова. Во-первых в нас больше нет невинности неведения – ведь вкусив от дерева познания, мы больше не можем оставаться в раю. И во-вторых мы утратили невинность в том смысле, что стали способны чувствовать вину, поскольку теперь мы знаем, что порой мы ненавидим то, что очень любим и считаем хорошим.
Мелани Кляйн связала отказ от чего-то во внешнем мире, (как это например происходит при отнятии от груди) с процессом скорби. Этот процесс, который требует от нас отрешиться от надежды найти в материальном мире воплощение мира идеального и признать различие между притязанием и возможностью, между психическим и физическим. Она видела это как процесс повторяющегося ожидания чего-то и обнаружения, что этого нет. Она считала, что таков способ отказа от объекта в физическом мире и одновременно установления его в психическом, или внутреннем мире.
Существенной составляющей депрессивной позиции является растущее ощущение имеющихся различий между собой и объектом и между реальным и идеальным объектами.
Ханна Сигал предположила, что именно неспособность осуществлять эти различия приводит к неспособности символизировать и к созданию «символических равенств», то есть к ощущению, что символический объект и настоящий объект - это одно и то же.
Фрейд по сути подразумевал нечто подобное в том, что все последующие любовные отношения как будто являются отношениями с первичным эдиповым объектом. Как в депрессивной позиции необходим отказ от идеи постоянного обладания, так же оказываясь лицом к лицу с родительскими отношениями, необходимо отказаться от идеала единоличного обладания желаемым родителей.
Это происходит, когда «единая родительская фигура» - «комбинированный родитель» начинает разделяться и для младенца происходит появление «третьего». Для этого важны достаточно хорошие отношения матери и младенца как контейнера и контейнируемого. При хороших («сотрапезных») отношениях между контейнером и контейнируемым два объекта «делят третий с выгодой для всех троих», А плохие же («паразитические») отношения в свою очередь «производят третьего, разрушительного для всех троих».
Когда младенец чувствует, что его атакуют чувства, с которыми он не может справиться, у него есть фантазии о том, чтобы эвакуировать их в свой первичный объект, в мать. Если она способна понять и принять чувства своего малыша и при этом её собственное равновесие не слишком нарушится, это означает, что она может контейнировать чувства и вести себя с ребёнком так, что это превращает трудные чувства в более приемлемые для него. И тогда он может вновь позволить ей вернуть их себе в том виде, в каком ему легче с ними справиться.
Фантазия о "романе" с одним из родителей, особенно будучи подогреваемой самим родителем в действиях и поддержании сверхблизкой дистанции - может стать попыткой отрицать реальность родительских (сексуальных) отношений, «реальность разницы поколений». Если это отрицание грозит индивиду разрывом связи с реальностью, то не исключено сохранение «романа» посредством отщепления и помещения его в мыслительную зону, защищённую от реальности и сохраняемую в «психической резервации». Эта резервация в качестве возможной зоны мечтаний или т.н. мастурбационных фантазий может стать местом, где некоторые люди проводят большую часть своей жизни, и в этом случае их отношения во внешнем мире используются лишь для разыгрываний драмы, чтобы придать видимость реальности своим фантазиям, лишенным «психической реальности». У некоторых людей эта психическая резервация может сохраняться в виде островка деятельности – например перверсии, в достаточной степени изолированной от основной жизни индивида.
Поэтому очень важно, чтобы ребёнок – естественно при помощи «значимого взрослого» учился бы «переживать печаль», «скорбеть» и делать «процесс горевания» в достаточной степени переносимым, чтобы он мог бы «отгоревать» постепенное изменение в дистанции в отношениях между собой и «значимыми объектами» - «родительскими фигурами» - и «принять» те границы и тех «разделителей» (в частности – «символического третьего») – которые всегда присутствуют в мире «реальной реальности».
Пётр Юрьевич Лизяев
Если вам понравился этот материал - дайте возможность ознакомиться с ним другим людям, например - поделитесь ссылкой на него со знакомыми, в социальных сетях или на других сайтах / форумах.
Таким образом вы сможете выразить вашу благодарность и помочь этому проекту.
Прямой перепост, особенно без указания активной ссылки на источник - запрещён.
Разделы
Сообщение форума