Хотелось бы поделиться тем, о чём уже сложно молчать. Заранее извиняюсь за то, что возможно текст получится метафоричным и образным, возможно не совсем понятным, но мне нужно это хотя бы что бы просто излить душу, теперь мне это, видимо, надо. После этого случая с прерыванием терапии, которое вот-вот на днях решится уже окончательно и бесповоротно немного перекликается с тем, о чём мне хотелось бы поговорить сейчас, но это будет в этот раз не о терапии, а обо мне, мне самой.
Расскажу маленькую историю, которую не было смысла рассказывать раньше про то, как я впринципе раньше воспринимала своё собственное психическое устройство. Раньше я была полностью самодостаточна: во мне было всё, что можно только быть наверное во внутреннем мире человека, были разные части, были свои демоны, было полноценное внутреннее государство, которое имело на протяжении периода моего жизни разное политическое устройство и последнее, самое благополучное из всех, что было – это платоническое идеальное государство, где каждому было своё место, был Государь-философ (то, что в психологии бы обозвали Супер-Эго), были структуры армии, ремесленничества, был свой дипломат, который общался с внешним миром, связующий переговорщик между внутренним и внешним. То, как я описываю сейчас выглядит как одна сплошная метафора, но в действительности моё воображение видело всё именно так, это было реальностью, при чём более реальной, чем внешняя реальность. Раньше мои глаза зрачками всегда были повернуты во внутрь, а снаружи были лишь линзы, которые вставлял сам дипломат, были глаза, которые видили через эту линзу реальность и эти линзы были глазами для окружающих. Порой даже буквально подойдя к зеркалу я понимала, что отражение меня в нём – это не совсем я настоящая, та, что внутри более реальная. Нет, отвращения от отражения у меня никогда не было, но настоящего в нём было всегда мало, огромный разрыв между воображаемым внешним и реальным внутренним.
Но в моём государстве не всегда было всё хорошо. Я прошла через тоталитаризм, диктатуру государя, я прошла через то, что вела активные репрессии того, чего в себе принимать не хотела. У меня были образы разных людей и существ, которые были для меня более, чем реальными, они говорили, я слышала их непроизвольно, я видела внутренний мир не так, что бы засесть и начинать выдумывать что-то, моё воображение (то что для вас воображение, конечно, а по мне, так это сущая реальность) всплывало непроизвольно, мои глаза всегда были обращены во внутрь даже если я занимаюсь чем-то во внешнем мире, где я экспортирую и репрезентацию что-то изнутри.
Было и то, что вы можете обозвать субличностями или даже сказать, что я слышала голоса (а ведь я действительно это слышала теми самыми ушами, которые как и глаза слушали мой мир в первую очередь). То, что я здесь называла навязчивостями не всегда были просто навязчивостями, хотя и они были, но были и голоса, я слышала их, а потом и видела тех, кто это говорил, видела их в себе. О ком-то здесь я чуть-чуть рассказывала, хотя, конечно, я никогда не рассказывала на самом деле что было внутри, но про внутреннего пса здесь я кое-что писала. Была ещё одна, некто без имени, она как раз твердила мне про смерть и ничего кроме этого долгое время говорить не умела, а в тот эпизод с первой попыткой суицида, которая на самом деле долгое время помнилась не очень-то отчётливо, но сейчас я помню, что ещё она помимо вариаций о смерти имела ещё слова в запасе, точнее она ещё могла говорить, что она не человек и ничего не чувствует (буквально это всё, больше слов в её словарном запасе не было). Я не видела её лица долгое время, оно всегда было за занавесой её длинных и спутанных волос и думала, что возможно там лицо было бы моей матери, или у неё его просто нет, но потом оказалось, что там было моё лицо и увидела я его только после второй попытки суицида, точнее во время самой этой попытки, как она наконец вырвалась и затопила слезами всё моё прежнее тоталитарное государство, свергнув тирана, смыв клетки с тюрем. Она свергла прошлый режим, она отправила поток слёз, очистив меня. Она убила прежнего тирана, наше государство испытало смерть, реальную смерть: всё снесло что было символом того тоталитаризма, одни румны. И благодаря ней появилось новое, то самое идеальное платоническое государство, где она ходила без оков, где я видела её лицо, где пёс был всегда с ней, а её каждый в государстве очень любил и всегда был рад её видеть. Она перестала что-либо говорить, ведь говорить она могла только о смерти, а смерть к тому моменту уже произошла, она была напоминанием прошлого, она была радостью каждому гражданину, каждый гражданин любил и её и пса за освобождение. О, а каким же пёс был тогда! Самым счастливым псом! Да, с потрёпанной шкурой, весь в шрамах, но счастливый! Два самых уважаемых гражданина нашего государства, у которых не было конкретных функций в механизме нашего устройства, но которые были как память, как древние, бессмертные и особые существа, не боги, но и не люди. Иногда, конечно, когда я их видела, иногда я слышала от неё, например, слова о смерти, но это было вместо "привет", а не что-то такое, она ведь ничего действительно говорить не умела.
Я видела это собственными глазами и это вовсе не выдумка! Да, конечно, для вас это всё моё бурное воображение, да-да, шизоиды, да-да, ребёнок заигрался и напридумывал всё. Но это было РЕАЛЬНОСТЬЮ! И вот о ней я никогда не говорила, потому что речь внутренняя – это реальность, а не речь внешняя. Мне не нужно было проявлять это во вне в той мере, в которой я делаю это сейчас, потому что вы этого не поймёте и понимать это не нужно, точнее мне это не важно.
Но вот перейдём к следующей части, к самой важно, то, почему я всё это рассказываю. Дело в том, что я хотела улучшать своё государство и выходить из изоляционизма, сделаться более открытым для других, ведь мой Государь не только философ , но ещё и психолог, а значит нужно делать так, как написано в книжках и политикой партии было начать выходить на рыночную экономику, а не держаться этой тухлой плановой, где что не так спланировал – всё летит в тартарары. Моё государство стало экспортировать и импортировать товары, я стала больше общаться с людьми, больше открываться, больше отдавать, больше принимать. Я стала делать как "правильно". Я разбиралась со своим внутренним и решила, что нужно идти дальше, нужно как в книжках написано, нужно выстраивать доверительные отношения с людьми, работать с тем, что называется проблемой в области аттачмента. Мои глаза повернулись во вне, я всё меньше видела то, что внутри, смотрела больше наружу, внутренняя продукция мне становилась всё меньше нужна, ведь у меня был прекрасный импорт благодаря чувственному общению с людьми.
Моё государство постепенно уменьшалось, мне больше не нужен был внутренний достаток, я училась черпать во вне всё что можно. Граждан становилось всё меньше. Потом уходило и государство и постепенно я вовсе перестала его видеть в себе, и не просто видеть, оно действительно ушло, на языке психологии это называется "интеграцией" ибо всё это становилось единым целым, единым мной, единой Я. Да, вообще-то государство так изначально и планировало, это то, к чему я сознательно шла, к чему шли мы все. Вот, я уже не имела в себе государства, я перестала видеть пса и ту девушку, но вот, в отличии от государства, в наличии этого пса и этой девушки я была уверена, просто знала, что сейчас мои глаза слишком смотрят наружу, я их не вижу, но где-то там они есть. Я не одна, внутри меня они всё еще были. А потом, после последнего сеанса терапии, я поняла, что я могу быть понята. Наверное, это стало тем отправным пунктом, после которого и пёс, и девушка начали процесс интеграции в меня. По приезду к матери я почувствовала очередной раз сильную боль, которую она причинила мне. Я тогда вышла из дома, вылить свой гнев, успокоиться, вспомнила прошлую жизнь в семье и ужасалась как я вообще выжила тогда в этом всём, включала музыку из той, что успокаивала меня раньше, точнее была музыкой моего настроения. Но вот потом, когда я уже успокоилась и шла обратно домой, я услышала знакомый голос и этот голос вдруг сказал "привет". Это было она! Как давно я её не видела! И ведь она никогда не говорила "привет". Боже, как я рада тогда была её видеть! Она была вместе с псом. Я была так рада им и они улыбались и молчали. Но потом они начали уходить и я поняла куда они уходят – в небытие. Они пришли тогда в последний раз попрощаться, что бы показаться, что теперь они больше не нужны, теперь я буду Я, а не Мы, теперь я справлюсь без своих старых друзей, теперь чувствовать то, что приходилось чувствовать им, буду я одна.
С тех пор я полностью интегрировала все свои части и больше я не слышала ни голосов, не видела картины внутреннего мира, своих граждан, государя, кого угодно. Внутренняя реальность превратилась теперь в обычное воображение, в котором я представляю всё из настоящего мира, где веду диалоги с собеседником из внешней реальности, где я просто что-то воображаю, а не живу внутри где-то, потому что Я теперь одно. Я стала одна во внутреннем мире.
И правильно, всё по книжкам. Так ведь и надо, ведь самодостаточность – это вредно, потому что зачем тогда вообще доверять людям и к себе подпускать. Теперь я стала как обычные люди, которые ищут других людей, что бы заполнить в себе дыру, свою недостаточность.
Но только вот потом я опять в своей жизни потерпела отвержение. Мне стало плохо. Нет, вы понимаете эту разницу что стало МНЕ плохо, а не та девушка начала говорить о смерти или не пёс начал скулить. Я стала страдать. Одна Я, никто внутри это не разделял, внутри вообще никого нет. Мой голос приобрел тональности всех тех, кто был внутри и я поглотила из всех. Теперь я одна с проблемами. Одна внутри, внутри пусто, никого. И теперь я поняла как же я скучаю по старым своим друзьям. Да, когда мы с ними договориться не могли и я их не принимала, то я была от этого в депрессии, но, удивительно, ведь именно они всё это время всегда были со мной и по-настоящему понимали меня, нас всех понимали. Они были единственные, кто действительно были рядом. А теперь их нет. И снаружи тоже никого. И я одна. И всё.
- - - Добавлено - - -
(далее будет продолжение маленькое. Перебор по количеству символов)